.
      Утреннее небо, покрывшееся легкими воздушными облаками, окрасилось в нежно-оранжевый цвет, сообщая окружающим радостную весть о долгожданном окончании мрачной беззвездной ночи, и на смену ей пришел удивительный рассвет, радовавший глаз, увы, всего лишь несколько минут. На самом деле Фостер никогда не считал себя ценителем природной красоты. Но иногда полезно оторваться от обыденных и приевшихся вещей и полюбоваться прекрасным. Вдохнув свежий воздух полной грудью, мужчина медленно отстранился от раскрытого настежь окна, затем плотно закрыл его, одернул чуть сбившуюся ткань рубашки на локтях и неторопливым прогулочным шагом отправился к выходу из дома. Кого-то в кафе ждут друзья, кого-то в квартире — семья. Его же дожидалась работа.
      Время давно перестало играть в жизни Мэттью особую роль; наручные часы по большей части служили теперь лишь простым аксессуаром. Он устал торопиться, бежать, спешить куда-то. В жизни наступил трудный переломный момент, когда невольно начинаешь осознавать все прежде совершенные ошибки, стараешься проанализировать поступки прошлого и настоящего и, в конце концов, разочаровываешься в своем выборе и в самом себе. Подобные размышления, незаметно проникающие в голову мужчины, все чаще пугали его и заставляли замкнуться сильнее, погрузиться в депрессию. «Такими темпами я скоро с ума сойду, — как только на ум приходили плохие мысли, Фостер предпринимал попытки остановить свое воображение и добиться внутреннего баланса, но это редко когда удавалось, — Неужели мне придется навестить психолога? Чертовы вымогатели. С таким же успехом можно все рассказать подушке, и результат будет одинаковым». Сегодня, возможно, придется в очередной раз кому-то помогать, спасать, так почему же ему никто не может протянуть руку помощи? Неуверенность в окружающих людях, в их ответственности и верности рушила все надежды на спокойное, беззаботное дальнейшее существование…
      Автомобиль плавно остановился на стоянке у департамента, мотор затих, и вскоре мягко захлопнулась дверца машины: американец вылез из салона и, сопроводив сие действие негромким, еле слышным вздохом, взял курс в сторону входа в здание. На лице Мэтта проскользнула едва уловимая, довольная улыбка, когда идущий навстречу коллега поприветствовал его коротким взмахом руки. Пока семья Фостера находилась именно здесь. «Интересно, как там Майкл?» — столь неожиданный вопрос, взявшийся почти что ниоткуда, застал полицейского врасплох. Поди, плохо живется семилетнему мальчонке? Однако проведать мальца было бы все равно неплохо.
      Пока ноги исправно служили, направляя бренное тело к кабинету, лейтенант только и успевал здороваться с персоналом и сотрудниками, но, в итоге, он стал ограничиваться обыкновенным кивком головы вместо полноценного приветствия. И вот, заветная дверь уже совсем рядом — за ней можно спрятаться от шумного и суетливого коллектива, но…
      — Мистер Фостер, Вас уже ждут, — рядом раздался женский сонный голос, принадлежащий не выспавшемуся офис-менеджеру, в руках которого можно было приметить чашку кофе, что, возможно, придал бы девушке малый заряд бодрости и энергии.
Пришлось резко затормозить и обратить внимание на мисс. Он за несколько мгновений осмотрел секретаршу с ног до головы и, не став зацикливаться на ее сумасшедшей прическе, а-ля взрыв на макаронной фабрике, покосился на дверь.
      — И давно?
      — М-м-м… — задумчиво промычала она, — минут десять, — без особой уверенности наконец ответила девица, в чьи обязанности, впрочем, не входил точный подсчет времени ожидания клиентов.
Как ни странно, опоздание не вызвало у мужчины противоречивых чувств. «Уж десять минут можно и подождать спокойно», — самого себя не узнавая, мысленно проворчал детектив и отвернулся от «сомнамбулы».
      — Хорошо. И приведите себя в порядок, мисс Пауэлл, — решив напоследок поделиться сим советом с не сообразившей, к чему это он вдруг сказал, барышней, Мэттью приблизился на несколько шагов ко входу и вскоре прошествовал вглубь своего рабочего обиталища.
      В маленьком кабинете, выполненным в классическом стиле, пребывал в ожидании человек, со скучающим видом разглядывающий поникший на полке, в скромном горшочке фикус. Он практически сразу среагировал на предательский скрип двери и на раздавшиеся шаги внутрь входящего, и посему развернулся. Побледневшее лицо казалось слегка утомленным, но в то же время до боли серьезным и выражающим полную решительность и настойчивость в своих намерениях. Маленькая напряженная морщинка прорезала лоб солидного, находящегося в расцвете сил, мужчины, и тот, прекратив вдруг хмуриться, церемонно протянул руку вперед.
      — Доброе утро, мистер… — Мэтт закрыл за собой дверь и, подойдя к клиенту, сопроводил приветственное рукопожатие пристальным взглядом собеседнику в глаза, который, после появления лейтенанта, казалось, чуточку ожил.
      — … Хьюман. А Вы, должно быть, детектив Фостер? — полицейский утвердительно кивнул, и нежданный гость продолжил говорить, — У меня есть к Вам одно дело.
      Однообразная работа. Хоть выть начинай. Мужчина ужасно скучал, выполняя подобную рутину. Его тянуло на опасные задания, на риск, где вроде бы шевелить мозгами некогда, а действовать приходится невероятно быстро и интуитивно. Но участвовать в подобном доводилось не часто. Тем более сейчас многие сваливают вину на мутантов, как на козлов отпущения, и проверять достоверность этих фактов и предположений довольно непросто. А тем временем… Люди теряют других людей. Кого-то похитили, кого-то убили. Нет, конечно, здорово, что не происходит ничего глобального и масштабного. Но однообразная работа… «Что же ему нужно?» Фостер попытался собраться с мыслями и внимательно посмотрел на Хьюмана.

.
      Человек, представившийся ранее мистером Хьюманом, однако, продолжал пока молчать. Его строгое и ясное лицо вдруг приобрело умное и задумчивое выражение, словно мужчина мысленно составлял свою речь, при этом стараясь не упустить ни единой, пусть и маловажной, детали. Слегка прищуренные водянисто-серые глаза сосредоточено всматривались в паркетные доски, но что именно пытался разглядеть клиент, было не ясно. Тем временем детектив, пока так и не дождавшийся подробного описания проблемы, которая беспокоила сего господина с утра пораньше, неожиданно опомнился и соизволил пригласить гостя присесть — может, тому стало бы проще сконцентрироваться на предстоящем разговоре? Заслышав прервавший угнетающую тишину голос лейтенанта, Хьюман мгновенно отвел взгляд от пола и, обратив внимание обратно на Фостера, согласно кивнул. Потерпевший прошел мимо фикуса, который он совсем недавно так подробно изучал, и расположился на кресле перед рабочим столом полицейского. Тот же в свою очередь прошествовал к своему месту и, присев, положил руки перед собой, крепко сцепив пальцы в ожидании. Мэттью ни разу не доводилось встречаться с этим человеком. Он пробовал вспомнить, не видел ли где раньше лицо этого мистера. Но нет, попытки не увенчались успехом. Ему не удалось припомнить ни одного досье на некоего Хьюмана, ни заведенных когда-либо раньше дел… Сложно запомнить каждого, особенно, будучи в таком огромном городе. И пока Мэтт невольно вспоминал свою прошлую работу в Сент-Луис, где население все-таки было меньше эдак человек на двести тысяч, мистер Хьюман созрел.
      — Не знаю, знаете ли Вы, мистер Фостер, чем я занимаюсь. У меня свое дело. Было, — подчеркнул он, дернув бровями и затем нервно поправив свой аляповатый галстук. — Я открыл небольшой завод по производству молока. Вы не представляете, каких усилий мне это стоило… но неважно, просто примите это к сведению, — мужчина не стал вдаваться в излишние подробности, чтобы не растягивать беседу на слишком долгий срок. — Когда мой бизнес был готов уже открыться и начать работу полным ходом, мне оставалось разобраться только с санэпидемстанцией. Но и здесь мне повезло: у меня оказались хорошие связи. Мой некогда одноклассник Коррис помог решить все проблемы. Он там работает, — пояснил Хьюман, откинувшись для удобства на спинку кресла и скрестив руки на груди. — Все было замечательно, дело процветало, я с радостью пожинал плоды. Вот только до поры до времени. Недавно проходила очередная встреча выпускников. Мы сняли целое помещение, собрались все вместе, обсуждали, что, как и у кого все сложилось, пили, ели, веселились… Все как положено, — коротко взмахнув рукой, хмыкнул предприниматель и пригладил густые каштановые волосы рукой. Тут он на мгновение недовольно нахмурил брови и чуть скривил в отвращении губы. — В нашем классе учился один человек. Зовут его Даниэль Гибсон. Мне удалось заметить, как этот тип увел куда-то Корриса, видимо, поговорить. Он настроил его против меня, — свирепо сверкнул глазами бизнесмен, однако стараясь все же сохранять положенное спокойствие.
      — Вы в этом уверены? — молча слушая все это время историю клиента, Фостер вдруг подал голос, немного сменив положение и задумчиво подперев подбородок кулаком. — В чем это проявилось?
      — Конечно же, уверен! — тут же воскликнул Хьюман, оказавшийся возмущенным подобным уточнением, но, испустив тяжелый вздох, мужчина продолжил рассказ: — Вскоре после этого ко мне на завод нагрянула инспекция. Мало того, что они выявили те недочеты, которыми Я, каюсь, не успел тогда еще заняться, но я о них хотя бы знал, так эти безумцы в конце проверки приписали мне многочисленные грубые нарушения, которых там вообще нет! — спокойный тон удержать не удалось, потерпевший буквально вскипел — его лицо побагровело. — И никогда не было! Это какой-то сговор, я Вас уверяю!
      — И что Вы хотите, чтобы я сделал? — впрочем, этот вопрос не требовал ответа, все было и так запредельно ясно. Но на всякий случай перестраховаться стоило, ибо кто знает, вдруг у пострадавшего будут дополнительные просьбы и пожелания.
      — Тут дело нечисто, — Хьюман гневно потряс пальцем, — здесь точно замешан Гибсон. Почему он подговорил Корриса и что именно ему наплел, я без малейшего понятия! Я хочу, чтобы Вы разобрались во всей этой каше, мистер Фостер. Виновники должны быть наказаны, они разрушили мою молочную империю, — Мэттью едва заметно усмехнулся, заслышав подобное словосочетание, — это же уму непостижимо! — а предприниматель все продолжал свою тираду.
      Возможно, так бы он и продолжал еще незнамо сколько времени. Но выслушивать, по сути, одно и то же, Фостер не желал. Поэтому мужчина с помощью соответствующего жеста попросил бизнесмена приостановить речь.
      — Хорошо, мистер Хьюман, я Вас понимаю, но советую немного успокоиться. Да, Ваш бизнес потерпел крах, вложенные деньги уже не вернуть, Вы на нервах, но… — неторопливо протянул Мэтт, внезапно задавшись таким вопросом: — почему именно Гибсон? У вас складывались плохие отношения? У вас недавно случались какие-либо конфликты? — подобные деяния не могут происходить без той или иной причины. Что-то толкнуло, спровоцировало одноклассника на эту подлость…
      — Что? Хм-м… — от праведного гнева Хьюмана вдруг не осталось и следа. Мужчина вновь поправил туго затянутый узел галстука и заметно подрастерялся. — Не знаю. Может, это… зависть? — его голос прозвучал слишком неуверенно и подозрительно, что слегка насторожило лейтенанта. Но гость поспешил исправиться и уже более твердо добавил: — Мне так же, как и Вам, любопытны мотивы. Я надеюсь, что Вам удастся узнать хотя бы это. Я буду рад любой информации. Я ведь могу на Вас положиться? — выжидательно уставившись на детектива своими утомленными очами, вопросил он и медленно принялся вставать со своего нагретого местечка.
      — Вполне, — уже погружаясь в собственные раздумья, отрешенно кивнул головой американец и напоследок обратил взор на собравшегося уходить человека. Он давно уже «сфотографировал» внешний облик мистера Хьюмана у себя в голове, запомнил самые главные примечательные черты…  В этой жизни пригодится все.
      Люди распрощались.
      Фостер остался сидеть в своей конторе в одиночестве.

      Сильный ветер беспощадно бил прямо в лицо, но отправляться в нокаут никто из жителей Атланты не собирался. Погода разбушевалась не на шутку: вечерний небосвод почернел, и, несмотря на снежный, блестящий и искрящийся настил, все вокруг казалось каким-то серым, мрачным и зловещим. Ощущение некоего беспокойство не покидало Мэттью практически весь день, и маловероятно, что это было связано с сегодняшним визитом мистера Хьюмана. Мужчина старался отвлечься, забыться, с головой уйти в работу, как он делал это всегда. И посему с утра до вечера детектив оказался крайне занят, и даже времени на то, чтобы посидеть и спокойно расслабиться, не было: вначале он отправился в архив, дабы самостоятельно ознакомиться с досье всех трех личностей, затем порылся в базе данных, узнал домашние адреса Корриса и Гибсона, решил поехать к первому. Однако работника санэпидемстанции на месте, к сожалению, не оказалось. «Где вас только черти носят», — недовольно пробубнил про себя лейтенант, забравшись в салон автомобиля и захлопнув за собой дверцу. Пешая прогулка в такую отвратную погоду вряд ли могла принести массу удовольствия, поэтому Фостер отказался двигать ногами в сторону дома мистера Гибсона и вызвал для этого самое что ни на есть обыкновенное такси. Вот теперь, пожалуй, ему можно было отдохнуть хотя бы пять или десять минут, удобно разместившись на заднем сидении и направив взгляд на окно, за которым мелькали расплывчатые лица людей, двигающиеся и торопящиеся силуэты, мигающие вывески, огни небоскребов… Жизнь по ту сторону кипела.
      Мужчина почувствовал, как его тихонько заклонило в сон. Из-под полуприкрытых тяжелых век он взглянул на наручные часы. Всего лишь около семи. Мэтт глубоко выдохнул, отвел взор обратно на стекло и затем вовсе сомкнул веки. В последнее время его преследовала постоянная усталость, утомленность, и все чаще Фостер начал задумываться об отпуске. Как было бы чудесно уехать куда-нибудь далеко отсюда, на неделю или две, забыть про свои обязанности, насущные проблемы, почувствовать себя молодым и живым. «Как же давно я не был на море…» — появилось желание попросить водителя сменить маршрут, направить его в теплые сейчас края, однако таксист в этот момент уже припарковался возле бордюра и остановил машину. Полицейский, находящийся пока в роли клиента, вложил в ладонь водителя три доллара и, коротко поблагодарив, неохотно вылез на свежий воздух. Нужный дом оказался на другой стороне. Быстрым шагом Мэтт пересек дорогу и совсем скоро очутился рядом с входной дверью. «Хоть этот-то дома будет?» — он рассчитывал на более подходящий ему вариант, то есть на то, что Даниэль сейчас сидит у себя на кухне, чинно ужинает индейкой и слушает одним ухом новости, доносящиеся с экрана телевизора. Обдумав свои действия, Фостер немного погодя все же надумал заявить о своем приходе и вытащил левую руку из кармана.
      В дверь Гибсона негромко, но решительно постучались.